Афиша..

[on-the-air]

Парочка, на мой взгляд, интересных вещей..

Фигаро. События одного дня.

Фигаро. События одного дня.

П.Бомарше

Режиссер К.Серебренников

В ролях Е.Миронов, А.Уколова, В.Хаев, Е.Морозова







Комедия — вещь адски сложная. Ее сложно писать и ничуть не проще играть. Тем более если комедия старая. Такая старая и кучерявая, как, допустим, «Женитьба Фигаро». Послушайте только, как там всех зовут: Сюзанна, Марселина, Альмавива — так и хочется лимоном заесть. К тому же комедия куда отчетливей других жанров заточена под свое время. Здесь недостаточно повычистить из текста анахронизмы или модернизировать антураж. Нужно, чтобы все еще срослось друг с другом. И чтобы было смешно. Причем не кому-то одному, а всем разом. Потому что это в «Гамлете» возможно, чтобы одного захватило на «быть или не быть», а другого — когда Офелия утопла. В комедии если один смеется, а другие на него оборачиваются, значит, это уже не комедия.



В общем, это первое, что приходит в голову после спектакля Кирилла Серебренникова «Фигаро». А когда тот же Серебренников выпустил мхатовский «Лес», первой мыслью была другая. О том, как же это просто — поставить комедию. Даже такую старую, как комедия Островского. Достаточно повычистить из пьесы анахронизмы, модернизировать антураж et cetera. Одним словом, «Фигаро» — это вам не «Лес». Хотя очень может быть, что со временем он тоже вырастет. Нужны подробности?



Кирилл Серебренников оставил нетронутыми комические перипетии «Женитьбы Фигаро», но отказался от классического перевода Николая Любимова. От Альмавивы он тоже отказался — Альмавиву у него зовут просто Граф. Дело теперь происходит в абстрактно-современном доме то ли семидесятых, то ли ностальгирующих по семидесятым нулевых (Николай Симонов обил стены гостиной темным шпоном и поставил у кресла торшер). Подстрочник пьесы был заказан Марии Зониной, а на него уже наросло мясо — речевые характеристики, мотивировки, логика ролей. Женитьба превратилась в бракосочетание. Классовые препоны, которые ломал когда-то Фигаро, для всех четырех пар брачующихся такая же новость, как для публики. Граф, каким его играет Виталий Хаев, — вроде бывшего мажора из МГИМО, в девяностых составившего капитал на либерализации цен. В жены он взял актрису, причем талантливую, — породу в Графине (Елена Морозова) заменяют манеры Мадам из «Служанок» Жене. Призывного возраста Керубино (Александр Новин) готов залезть под любую юбку, лишь бы только не попасть в армию; Лия Ахеджакова — Марселина — феминистка в духе «все мужики сволочи». Авангард Леонтьев — Бартоло — типичная сволочь из тех, что так любят феминистки. Сюзанна и Фаншетта (Юлия Пересильд и Анна Уколова) — девочки из провинции в поисках работы и удачной партии. Сам Фигаро — фигура, о которой меньше всего можно сказать, но этого, кажется, Евгений Миронов и добивался. Понятно, что лет десять назад (как и было в «Севильском цирюльнике») Фигаро улаживал судьбу графа. Теперь пытается уладить свою. Но чего он хочет для себя, что им движет и, главное, куда, он еще не определился. «И вообще, кто такой этот «я», о котором я так пекусь, — восклицает он в финале. — Всего лишь бесформенное сочетание неведомых мне частей?..»



Фигаро во многом был калькой Бомарше с самого себя — авантюрист, бесконечно гнавшийся за выгодой, но оказывавшийся в дураках: женился на титуле — огреб лишь долги, загнал оружие восставшим американским штатам, но не получил денег, печатал «Энциклопедию», и не из любви к просвещению, а оттого что она была в дефиците, — и снова прогорел. На этого вдохновенного Остапа Бендера всегда находилась сила куда более конкретная, чем он сам, — и эта сила укладывала его на лопатки. Но при виде новых возможностей он, как и его Фигаро, снова вспыхивал и несся вскачь. Фигаро Евгения Миронова — другое дело. Это простак, «контролер со станции Лила» Сержа Генсбура, песенку про которого Фигаро поет под собственный аккомпанемент на пианино (ее перевели в буклете к спектаклю: «Таких, как я, полно везде…»). И то правда — этот Фигаро не стал бы так отчаянно рыпаться, когда б его не обложили со всех сторон.



С другой стороны, кто знает, во что оформится этот Фигаро время спустя. Может, он в конце концов самоопределится. Может, за ним интересно станет следить, и там, где сейчас он только рыпается, завтра он начнет вдохновенно выкручиваться. Может, Миронов попросту устал. Легкое ли дело — продюсировать спектакль и самому в нем играть. Заказывать музыку и самому брать в руки микрофон. К слову, часть обязанностей Миронову стоило бы с себя сложить — например, обязанность петь за Генсбура, тем более так натужно. Ну право же, что хорошо на собственной свадьбе, не обязательно в «Женитьбе Фигаро».

Oxford. Место для студенческих разговоров.

Oxford. Место для студенческих разговоров.

пн-вс 11.00 и до последнего посетителя

611 11 01, Невский просп., 105, м. Маяковская, Площадь Восстания

Visa, MC, Maestro, AmEx







Владельца зовут Саша, ему 21 год, последние шесть лет он учился в Англии — поэтому с названием проблем не возникло (хотя иноземцем «Оксфорд» не притворяется). По жанру это кафе-клуб, как и Che, что находится по соседству. Только здесь проще и дешевле, а потому за столиками очень молодые люди — веселые, но не склонные к пьяному угару. Со временем их начнут развлекать моноспектаклями и фотовыставками, а пока в «Оксфорде» слушают живой джаз (музыканты от публики на расстоянии вытянутой руки) и наблюдают за барменом, который виртуозно жонглирует пустыми бутылками в отсутствие алкоголя. Лицензии на него еще нет, наливают лишь пиво (шесть сортов, ничего особенного). К нему хорошо взять румяный бифштекс с розмарином (210 р.), огненный суп чили (110 р.) или легкий куриный рулет с креветками (230 р.) — меню не упирается исключительно в английскую кухню. И все тут пока складно, вот только бы про спектакли с выставками Саша не позабыл: интеллигентный кафе-клуб, безусловно, нужнее, чем очередная распивочная.



Валентинр: